Командир нашего Севастопольского морского полка Павел Филиппович Горпищенко был из кубанских казаков, из станицы Пашковской, что под Краснодаром. До войны он служил сначала в частях береговой обороны, потом был начальником школы оружия в учебном отряде Черноморского флота. Когда фашисты стали подходить к Севастополю, он по заданию командования сформировал из курсантов школы и других бойцов полк морской пехоты. Эта часть под его началом действовала весьма успешно и при первом вражеском штурме Севастополя, и при втором. Видимо, это было учтено, когда однажды его вызвали в штаб флота и поручили на базе нашего полка сформировать новую 8-ю бригаду морской пехоты. В конце апреля 1942 года на кораблях прибыли очередные 2 роты. Полковник Горпищенко вышел встречать земляков.
- Ну как, казаки, пришли фашистов бить? – Строй одобрительно загудел.
- Хорошо. Чувствую боевой настрой!
Потом, проходя вдоль первой шеренги, полковник остановился возле пожилого солдата, увидев на его груди орден Красного Знамени.
- Как фамилия?
- Петренко, - последовал ответ.
- А орден за что?
- В гражданскую воевал.
- Рад такому казаку, - Горпищенко протянул солдату руку.
- Вот только мне кажется, я попал не по назначению, - сказал Петренко.
- Как так, не по назначению? – удивился комбриг.
- Да так, мечтал, что старой шашкой фрицев рубать буду, а попал в морскую пехоту.
- За эти дело не станет, такому герою и коня найдем. Вот только возраст вроде бы не тот, чтобы на лошади гарцевать.
- Возраст казаку не помеха, - откликнулся Петренко.
- А ваша фамилия? – обратился Горпищенко к следующему бойцу.
- Петренко, товарищ командир.
- Что, однофамильцы?
- Никак нет, братья.
- А ваша? – спросил полковник у рядом стоявшего молодого солдата.
- Тоже Петренко. С батькой вместе пришел фашистов бить.
- Выходит, всей семьей пришли Севастополь защищать. Ну что ж, такую семейственность можно только приветствовать, - весело сказал Горпищенко.
- А вы тоже Петренко? – обратился комбриг к пожилому моряку, одетому в старый матросский бушлат, из-под ворота которого виднелась полосатая тельняшка, а на бескозырке еще можно было прочесть полустертую надпись «линкор «Свободная Россия». – этот линкор, как я помню, был потоплен в 1918 году вместе с другими кораблями Черноморской эскадры у Новороссийска, чтобы не достался кайзеровской Германии.
- Почти, - усмехнулся в ответ на вопрос старый моряк. – Степан Петров образца 1882 года. В двадцатом в составе отряда особого назначения громил противника под Приморско-Ахтарской.
- Ясно, - сказал Горпищенко. – Вот только насчет образца сомнение. Мобилизационное предписание есть?
- Какое еще предписание? Пять моих братьев воюют, зять на фронте, а я что, должен ждать, пока фашисты в мой дом придут?..
- Ну что ж, причина, считаю, уважительная, - сказал полковник. – Как старого черноморца, принимаю в свои ряды.
- Вот спасибо тебе, земляк, - обрадовался Петров. – Я еще покажу, на что способны моряки образца 1882 года.
Я, будучи порученцем комбрига, потом еще на раз встречал этого старого матроса. Он был ездовым, доставлял бойцам пищу в окопы. Держался во всех ситуациях мужественно.
