(Из воспоминаний капитана 1-го ранга в отставке М.Г.Байсака)
Командир нашего Севастопольского морского полка Павел Филиппович Горпищенко был из кубанских казаков, из станицы Пашковской, что под Краснодаром. До войны он служил сначала в частях береговой обороны, потом был начальником школы оружия в учебном отряде Черноморского флота. Когда фашисты стали подходить к Севастополю, он по заданию командования сформировал из курсантов школы и других бойцов полк морской пехоты. Эта часть под его началом действовала весьма успешно и при первом вражеском штурме Севастополя, и при втором. Видимо, это было учтено, когда однажды его вызвали в штаб флота и поручили на базе нашего полка сформировать новую 8-ю бригаду морской пехоты. В конце апреля 1942 года на кораблях прибыли очередные 2 роты. Полковник Горпищенко вышел встречать земляков.
- Ну как, казаки, пришли фашистов бить? – Строй одобрительно загудел. - Хорошо. Чувствую боевой настрой! Потом, проходя вдоль первой шеренги, полковник остановился возле пожилого солдата, увидев на его груди орден Красного Знамени. - Как фамилия? - Петренко, - последовал ответ. - А орден за что? - В гражданскую воевал. - Рад такому казаку, - Горпищенко протянул солдату руку. - Вот только мне кажется, я попал не по назначению, - сказал Петренко. - Как так, не по назначению? – удивился комбриг. - Да так, мечтал, что старой шашкой фрицев рубать буду, а попал в морскую пехоту. - За эти дело не станет, такому герою и коня найдем. Вот только возраст вроде бы не тот, чтобы на лошади гарцевать. - Возраст казаку не помеха, - откликнулся Петренко. - А ваша фамилия? – обратился Горпищенко к следующему бойцу. - Петренко, товарищ командир. - Что, однофамильцы? - Никак нет, братья. - А ваша? – спросил полковник у рядом стоявшего молодого солдата. - Тоже Петренко. С батькой вместе пришел фашистов бить. - Выходит, всей семьей пришли Севастополь защищать. Ну что ж, такую семейственность можно только приветствовать, - весело сказал Горпищенко. - А вы тоже Петренко? – обратился комбриг к пожилому моряку, одетому в старый матросский бушлат, из-под ворота которого виднелась полосатая тельняшка, а на бескозырке еще можно было прочесть полустертую надпись «линкор «Свободная Россия». – этот линкор, как я помню, был потоплен в 1918 году вместе с другими кораблями Черноморской эскадры у Новороссийска, чтобы не достался кайзеровской Германии. - Почти, - усмехнулся в ответ на вопрос старый моряк. – Степан Петров образца 1882 года. В двадцатом в составе отряда особого назначения громил противника под Приморско-Ахтарской. - Ясно, - сказал Горпищенко. – Вот только насчет образца сомнение. Мобилизационное предписание есть? - Какое еще предписание? Пять моих братьев воюют, зять на фронте, а я что, должен ждать, пока фашисты в мой дом придут?.. - Ну что ж, причина, считаю, уважительная, - сказал полковник. – Как старого черноморца, принимаю в свои ряды. - Вот спасибо тебе, земляк, - обрадовался Петров. – Я еще покажу, на что способны моряки образца 1882 года. Я, будучи порученцем комбрига, потом еще на раз встречал этого старого матроса. Он был ездовым, доставлял бойцам пищу в окопы. Держался во всех ситуациях мужественно.